Балин и Балан
Повествование о Балине и Балане предваряет главные, трагические события Артурианы. Здесь упомянут Святой Иосиф Аримафейский и появляется Вивиен.
Почему Святой Иосиф Аримафейский местом пребывания избрал Британию? Согласно местной корнуоллской легенде он был торговцем оловом, месторождения которого разрабатывались там с древних времён. Однажды по своим торговым делам он взял с собой своего Племянника; Он тоже побывал там, в Корнуолле. Такова легенда.
Достоин мантии король, с которым
Впервые терпит пораженье Лот.
Власть сохранив ему пока формально,
Дань обязал Артур платить, при этом
Он речь такую произнёс: «Пока что
Пусть казначей его пребудет у меня,
Здесь дань считая, под моим контролем.
Так легче сохранить правдивость его трону.
Мужчины клятва быть должна
Как слово Бога».
Однажды Бэйрон сообщил ему:
«Как говорят, два рыцаря чужих
У родника, от Камелота в миле,
Кого встречают, всем бросают вызов
И побеждают. Как нам поступить?
Позволить им там дальше находиться,
А может быть доставить их к тебе?»
Артур смеётся весело над другом:
«Друг старый, с юных лет знакомый,
Зачем нам медлить, там им позволяя
Сидеть пока самим не надоест».
А вот что было дальше. Ранним утром
Горн трубача Артура пробудил.
Вооружился и собрался в путь.
У родника Балина и Балана видит.
Они как две статуи неподвижно
По обе стороны от родника сидят,
И в их фигурах видно было
Большое мужество и силу.
Плюмажи их из lady-fern.
(Латинское название:
Arthyriumfilix femina)
«Привет, красавчики, – сказал Артур. –
А что вы делаете здесь?».
Балин с Баланом отвечают: «Ищем славы.
Сильнее всех мы, кто Артуру служат,
И это мы желаем доказать.
Легко повергнем рыцаря любого».
«Ну, что же, – им Артур сказал. –
К двору Артура так же я принадлежу,
Но более прославлен я в войне Возмездия,
Чем в рыцарских турнирах. Одно из двух:
Иль вы повергните меня, как и хотите,
Или получится у вас наоборот».
Артур легко поверг обоих братьев.
Когда Балин поднялся, а за ним Балан
Они у родника уселись в прежних позах.
Журчит вода, они молчали оба,
Обдумывая это происшествие,
Пока их не накрыла рощи тень.
Тогда они сказали: «Сэр,
Как видно провидение велит
Отправиться сейчас нам к Королю».
Артур спросил: «Как ваши имена
И почему вы оказались здесь?».
Балин, минуту помолчав, ответил:
«Сказать помягче, имя мне Балин,
«Свирепый»– дополнение к нему.
Мой брат – Балан, как человек меня он лучше.
Бросал я вызов очень многим,
Старался в череп нанести удар,
А брат меня предупреждал:
Добром не кончится такое поведение.
И в самом деле, возмутились многие,
Мне присудили трёхгодичное изгнание.
Я сам от жизни этой не в восторге,
Жесток я с побеждёнными бывал,
В неистовство себя сам приводя.
Балан поможет мне, я знаю,
Источник моих горестей иссякнет.
А ты воспитывать меня не словом стал,
А действием – с коня на землю сбросил,
Не то, что твои люди в эти дни,
Пытавшиеся спесь мою убавить.
Когда у нас такой наставник будет,
Сильнее с братом сможем стать вдвойне».
Артур сказал: «Похоже, говоришь ты правду.
Счастливо жить свирепым невозможно.
Садитесь на коней, правдивые мои.
Придётся обучать вас как детей,
Как гибели моральной избежать.
А в нашем Ордене сейчас как раз
Сиденья два вакантны. К сожалению».
С момента этого Балин,
Простившись с прошлым, приобрёл
Как высшее богатство свет Небес
Над местностью, покрытой пышным лесом,
И холл; цветов гирлянды тянутся вдоль стен,
С них вниз они спускаются к предполью,
И чашечки цветов звенят, поют
О будущих двенадцати баталиях,
О знамени победном, как оно
Как прежде будет реять над Артура войском.
Викторию одержит свет над тьмой.
В их Орден и Балан вступил.
Всё прошлое осталось в прошлом.
К нему не состоится возвращение.
Докладывают Королю они однажды:
«Сир король, ты посылал к Пелламу нас,
Но мы наличие зловещей тьмы
Узрели там в его угрюмом холле.
Христу не враг он, но он сам,
Как конь его стремителен в атаке.
Угроза он любому королевству.
Твоё же с именем Христа,
Как видим мы, успешно процветает,
И с уважением к святым дарам, какие
Иосиф нам Аримафейский
С собой принёс, моря преодолев.
А также веру дал Британии великую.
С его заветами сверять свои поступки,
Поддерживать духовной пищей пульса ритм,
Чтоб жизнь прожить достойно, как и он,
Должны мы, но не просто это.
Не просто это так же, как и быть
Женою верной, девой целомудренной.
А что же тот Король, который с мраком дружен?
Ларец роскошный показал нам, в нём
Святые мощи, шип венца тернового,
Копьё, каким римлянин бок Христа пробил.
Он уверял нас, что Святой Иосиф
Всё это сам доставил нам сюда.
Но вот что изумления достойно.
На предложенье дань платить ответил:
«Не вижу повод для уплаты дани,
Не для того я правлю королевством.
Наследник Гарлон мой сердиться будет».
Похоже, что наследник этот
Важнее для него, чем ты».
«Когда мы возвращались диким лесом,
Нашли мы рыцаря, убитого копьём.
Удар был нанесён бесчестно сзади.
Сначала Гарлона подозревали мы,
Но вот лесничий местный сообщил нам:
В лесу том обитает демон злой.
Законов никаких не признаёт,
Он поражает всех, кого встречает.
Он чёрной магии учил язык
Пока живой он был, а после смерти
Досталась дьяволу его душа.
Невидим стал, скрывается в пещере,
Есть около неё следы копыт,
А большего узнать мы не смогли».
Сказал Артур: «Представьте, те, кто раньше
Устраивал охоту на меня,
Убить меня жестоко собираясь,
Не нападали сзади, я их видел.
Так кто возьмётся монстра затравить?».
«Я! Моё пусть будет это приключение, –
Балан ответил, – но сначала
Я брата обниму. Мой добрый брат,
Когда я удалюсь, не слушай
Дурных советов, сдерживай свой гнев.
Запомни брат: всегда предать готовы,
Кто к злым делам пытаются склонить.
Тех прочь гони, кого нельзя исправить,
Что бы не стать такими, как они.
Что б страх мой за тебя напрасным оказался,
Границу различай добра и зла.
Не просто это. Сердце пусть подскажет
Когда и с кем надёжнее дружить.
Ты счастье обретёшь лишь с теми,
Кто счастьем собственным готовы поделиться.
Тогда не нас коснётся гнев Небес.
Тогда надежда есть на обретенья Рая».
Балин остался, а Балан ушёл.
Три лунных месяца дано ему, не больше,
Для совершенья рыцарских деяний,
Которыми искореняют зло.
Так принято у рыцарей Артура,
С тех пор, как их образовался круг,
И соблюдается как норма этикета.
Такую мысль им Ланселот подал.
Делами честными и ласковою речью
Пример для всех он, кто воспитан верно:
Будь то дитё, иль дама благородная.
Всем тем, кто высоки рождением,
Приятна будет похвала его,
И благосклонная его улыбка.
В ней всё: и свет звезды во мраке,
И солнца светлые лучи,
Небесная лазурь на радость земледельцу.
Настолько высоки бывают благородством,
Кто сотню подвигов труднейших совершил.
Примерно так о нём судил Балин.
Недосягаем уровень такой
Ему казался, но, однако,
Тем временем сам Ланселот
Вздыхает горестно, и мыслит вот о чём:
«Талант с рожденья, свыше данный мне,
Умение сражаться хорошо –
Вот главное моё богатство и награда.
Жестокости и тяготы войны –
Держу пари! – кто лучше их выносит?
Но это всё во славу Королевы,
Всё в честь её, а честь свою она
Беречь должна сейчас другого ради.
Всем поровну свет солнца достаётся,
Но линии родства и имена
У каждого свои, и приз такой
Не каждому доступен: Королеву
Я должен почитать издалека,
Не смея с ней уединиться.
Могу я только Короля молить
Под пристальным его и строгим взглядом
Привет ей передать, и обещать забыть
Столь страсти неуместные, а дальше?
Презрением ответит Королева?
А может быть из жалости она
На чувства тёмные ответит состраданием?
Смеяться она будет, или плакать?
Не следует мне быть настолько смелым
В желании узнать её ответ.
Мне смелость на другое пригодиться.
Вот он мой щит, и лютый зверь на нём:
Без слов понятен всем кроваво-красный,
Свирепый яростный его оскал.
Спросил Артур, когда Балин к нему явился:
«Открой свои желания и чувства».
Балин, набравшись смелости, сказал:
«Желаю я корону получить на щит.
Благословение такое
Усилит преданность мою».
Король сказал: «Что будешь делать с ней?
Корона королевская как тень,
От короля она неотделима.
Желаешь превратиться в тень мою?».
«Не тень прошу я, а корону королевы,
А, впрочем, Королева, тоже,
От короля она неотделима.
Не тень! А милости твои и Королевы
Развеют мрак, путь жизни озарят».
Корону получил, какую пожелал.
Все рыцари, и Королева тоже
Одобрили событие такое.
Гремела музыка: услышь её весь свет!
Продолжилось служение
И Ордену, и Королю.
Этот эпизод оставляет некоторое место сомнениям. По нашим современным представлениям корона бывает только королевской, но если взять словарь, составителями которого были Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, а также и БСЭ и посмотреть статью «Корона» и иллюстрации к ней, то там, кроме королевских корон приведены изображения: Старинная графская корона, Современная графская корона, Баронская корона. Возможно, изначально в легенде шла речь не о короне Королевы, но автор изложил свою версию?
Пел соловей в середине мая
Изящно, тонко, звонко, как всегда.
Ему другие откликались голоса
На голос его страстный и призывный.
Звучали трели то сильнее, то слабее,
То словно затихали вдалеке.
Пленить способен звук воображение
Той страстью жизнеутверждающей,
Усильям смерти противостоящей,
В нём вызов дерзкий, брошенный открыто,
Готовность принимать судьбы удары,
И неудач при этом не стыдиться.
Девиз такой стать может дополнением
Любому гербу на щите.
Но сам с собою рассуждал Балин иначе:
«Высокий Камелота двор
Прославился высоким благородством.
Такая высота не для меня.
Как мне осилить испытание такое,
Свирепости порывы обуздать?
Не опозориться бы мне пред Королевой».
Как и очаг в высоком доме,
Когда вокруг сгустился мрак,
На окна пламенные блики,
Какие в местности лесной
К себе манят издалека,
Наводит, согревая всех,
Вот так и с рыцарством Артура:
Собравшись за своим Столом,
Его питаясь благородством,
Мечтали мир устроить этот лучше.
Представьте: рядом с холлом сад
С тенистою беседкой. Сэр Балин
Однажды утром находился в ней,
А розы разноцветными рядами,
И лилии беседку окружили.
Между рядами роз неспешным шагом,
Сама прекрасная, как это утро
Великая гуляет Королева.
И вдруг из тени на её пути
Сэр Ланселот внезапно появился.
За стройными шеренгами цветов
Он Королеву взглядом отыскал,
Не обратив вниманье на беседку,
Но Сэр Балин всё видит и всё слышит.
«Принц, как сохраняя верность Королеве,
Ты утра доброго забыл ей пожелать?».
Сэр Ланселот поднять не смеет взгляд.
«Готов на всё я ради Королевы».
«Не сомневаюсь в том, – она сказала. –
Но верность мне – всего лишь верность мне.
Мы Королю должны повиноваться.
Да, кстати, добрый лорд, мне показалось,
Что у тебя какой-то сонный вид».
Тогда ответил Ланселот,
Рукой цветов касаясь: «Да, спал неважно я.
В середине ночи я Святую видел,
Она стояла с лилией в руке,
И бережно её держала.
Мрак окружал её. Лицо и лилия
Серебренным светились светом.
Но стало вдруг труднее её видеть.
Лучи блеснули цвета спеющей айвы,
Пятно на облик наложив той честной девы».
«Мне мило здесь, – она сказала, –
Среди садовых разноцветья роз,
И геоцинт лесной расцвёл в начале мая.
Принц, прежде любования цветами
Была ещё прогулка верховая.
Прекрасный день, погода по сезону,
Но бледен ты, и чем-то опечален,
Ты выглядишь больным, причина в чём?
Король тобою в чём-то не доволен,
Иль чем-то я обидела тебя»?
Тут Ланселот поднял свой взгляд,
И широко раскрытыми глазами
Он безотрывно смотрит на неё,
И чувства многие читались в этом взгляде.
Балин беседку спешно покидает.
«Подглядываю я за Королевой,
Как за девицей и любовником её?
Я видел то, чего не должен видеть,
Я слышал то, чего не должен слышать.
Отца я унаследовал характер,
Воспитан дурно, и теперь страдаю.
Не место мне меж рыцарей других,
Я шут и грубиян в сравненье с ними!».
Мрачнеет более и более Балин,
Берёт своё копьё, свой щит, коня седлает.
У Короля не просит позволения,
В досаде пребывая, как безумный
Навстречу неизвестности помчался.
Случилось так: дорогу выбрал ту,
Какую выбрал и Балан.
Родник минуя, где сидели вместе,
Вздохнул: «Смогу ли я хорошим быть без брата?».
Он ехал диким лесом, на поляне
Увидел пожилого дровосека,
Под деревом усталый отдыхал.
Балин сказал ему: «Эй, деревенщина,
А ну-ка встань, одним ударом
Срублю я это дерево легко».
Тот удивлённый вежливо ответил:
«Лорд, оружием так хорошо владея,
Вы не могли бы дьявола срубить,
Который обитает здесь, в лесу?».
Балин ответил: «Дьявол тот, который
Привиделся когда-то здесь тебе,
Слабак в сравненье с искушающим меня».
«Нет, Лорд, – ответил дровосек, –
У нас здесь настоящий дьявол.
Его случайно видел я вчера.
Сэр Гарлон наш, он магии знаток,
Сказал, что может становиться и невидим
Тот, кто скрывается вон в той пещере».
Балин ответил: «Деревенщина,
Совсем ты одичал в лесу,
Обманщик старый». И поехал дальше,
И повод он беспечно отпустил,
И он беспечно улыбался,
И весел был он сам с собой.
Но путь был этот для него не самым лучшим:
Расщелина, ведущая к пещере.
С пути того уже не уклониться,
Который пролегает в полумраке.
К тому же день кончается уже,
И ночь готовится совсем свет поглотить,
И демон подготовился восстать из ада.
Но слеп и глух Балин к тому, что происходит,
Гнев свой в узде держать считал всего важнее.
А солнце движется к закату, вот
Его уже не видно из ущелья.
Пуста лощина, мох обильный
Любой звук громкий поглотить способен,
Но тень дрожащая копья
Бежит за ним среди густой травы.
Он всё же оглянулся, и заметил
Не только тень, но остриё копья,
Готовое его пронзить.
Но лишь на миг мелькнуло остриё,
И тут же в зарослях исчезло.
Порывы ярости владеют вновь Балином.
Теперь его копьё готово к бою, ищет
Того, кто в этих зарослях укрылся.
Но тщетно. Тогда он развернул коня,
И место то покинул, и скакал
Пока Пеллама замок не увидел.
Лишайник на стенах похож на бусы,
Сереет как гигантская портьера,
Местами плющ к зубцам поднялся стен.
Донжон вознёсся как скала, весь мхом покрыт,
Летучие в нём поселились мыши,
А в каждой башне совы гнёзда свили.
Но вид обманчив запустения такого.
На самом деле укрепление надёжно.
Пеллама человек спросил Балина: «Лорд,
Зачем вы носите корону на щите?».
Балин сказал: «Во славу леди той,
Которая мне это разрешила»,
Коня поставил в стойло своего
И шагом быстрым двор он пересёк,
Но встречных рыцарей приветствовал как должно,
И получал приветствия в ответ.
А Короля с трудом нашёл
В столь слабо освещённом холле.
Там листья лицами зелёными
Прижались будто бы к оконным переплётам,
Они свет затеняли внешний.
На ветви перевитые похожая,
Камина свет решётка затеняла.
Когда начался пир, Сэр Гарлон
Такой же в точности задал вопрос:
«Зачем корону носите?» Балин сказал:
«Мы Королеву нашу почитаем
И я, и Ланселот, и все другие
За благородство, честь и красоту.
Вот я сейчас ношу её подарок!»
(Так принято у рыцарей Артура.
И тех, кто появлялся у них в холле,
Обязывали Королеву чтить особо.
Но странной аномалией казался
Обычай рыцарей Артура посторонним).
А слухи, тихие как шелест камыша
О том, кто почитанием увлёкся,
У Гарлона ухмылку вызывают:
«Высокий я её подарок вижу,
Но если приглядеться повнимательней?
Пусть сам ты искренен, под маской женской
За благородством скрыться может и позор.
А, впрочем, рыцари Артура
Мышленьем здравым никогда не обладали».
Перед Балином кубок на столе, на нём
Картины жития Иосифа Святого.
На бронзе море изображено,
Корабль с парусом и ангелы,
Которые в тот парус дуют,
И стены скромной церкви, их Святой Иосиф
Когда-то возводил у Гластонбери.
Но не об этом памятном событии –
Балин вновь мыслит о своём щите:
«Я был любезен, очень был любезен,
Когда с ним о подарке говорил».
Потом рассвирепел на Сэра Гарлона:
«Глаза имея, видел тень копья,
Ко мне сегодня сзади подбиралась,
И по траве бежала вслед за мной.
А раньше видел я успехи Ланселота:
Присяге верность, честь и благородство,
Мощь, мужество – достоинства его.
На что ты намекаешь грязным ртом,
Здесь в холле у себя, да перед гостем,
Пред рыцарем Стола Артура.
Вести преступный разговор
Я не намерен дальше!».
Каминная решётка потемнела,
Свет утра слабый окна осветил.
Мрачна как ночь и ядовита
Ухмылка Гарлона выводит из себя.
Презрения и отвращенья полон
Балин спускается во двор
С намереньем покинуть замок,
Но Гарлон новое измыслил оскорбление:
«Не тяжело носит вам женскую корону?»
Собою не владея и впадая
Привычно в бешенство, Балин вспылил:
«Не знаю, тень была твоя там, или нет,
Сей час ты тенью станешь точно».
Из ножен меч стремительно извлёк,
Удар стремительный нанёс по шлему.
На шесть осколков разлетелся шлем,
Со звоном они падают на камни.
А следом Гарлон зашатался, пал.
Балин отлично справился со шлемом,
Но гулом голосов вдруг полон замок,
И стражники возникли перед ним,
И копий острия направили в него.
Переднему из них наносит он удар,
Но далее придётся уповать на ноги.
Бежит по галерее, вот пред ним
Портал часовни королевской.
А сзади голоса на волчий вой похожи.
У алтаря златого видит раку,
Реликвии святые и копьё,
Навечно красное Христовой кровью.
Благоговейный страх объял его.
Взломал оконную он раму,
Прыжок, и оказался на земле.
Отлично слышит он погони голоса,
Их эхо отражает многократно
От стен и делает сильнее.
Пока его вслепую ищут, он
Коня сумел найти и оседлать.
А стрелы засвистели справа, слева.
Одна стрела прошла над головой.
Пеллама слышен голос гневный:
«Остановить его, он осквернитель.
Нарушил он закон небесный и земной».
От ветвей частых уклоняясь много миль
Скакал Балил, путей не разбирая.
Но вот усталый конь о корни дуба
Споткнулся, и всадник полетел лицом в траву.
Разгневанный, а впрочем, и не очень –
Он рад, что конь его не пострадал,
Для рыцаря важнее всего это –
Балин снимает щит, закинутый за спину,
На странный герб свой посмотрел, и мыслит:
«Одни мне неприятности с тобой,
Тебя носить не буду более».
Повесил щит на сук высокий.
Лёг отдыхать, себя коря:
«Мне не на пользу моя сила!».
Вдруг слышно музыку в лесу приятную.
Она однажды в холле Марка прозвучала.
Слова на музыку сложила Вивиен,
Прогулку по лесу со Сквайром совершая.
«Сияньем Небес прогоняется стужа,
Для радости новой мир светом разбужен,
Листва молодая пробьётся наружу.
Сиянье Небес не адский огонь.
Читает молитву священник седой,
Всех тех, кто расстались с мирской суетой
Молитва согреет и в келье сырой.
Сиянье Небес не адский огонь.
Сиянье Небес освещает сквозь тучи
И ночью, и днём путь, к свободе ведущий,
Звон колоколов – нет мелодии лучшей,
Сиянье Небес не адский огонь.
Сиянья Небес правит всем, что прекрасно,
И предупреждает о том, что опасно,
Ему Вивиен верна не напрасно.
Сиянье Небес не адский огонь».
Закончив песню, Сквайру говорит:
«Культ света возрождается опять
На благо всей земле и Королю,
И Круглому столу Артура».
Затем, простёрли руки вверх
И веселы, и едут дальше.
Погода ясная и лес хорош.
Вдруг видят Вивиен и Сквайр:
Блестит корона меж ветвями дуба.
«Ты видишь это?» «Да, Корона!»
«Такую принцы носят близкие Артуру.
А вот и конь, но где же всадник?
А вот и он, под деревом лежит, он мёртв?
Смотри, шевелится, он спит.
Я с ним поговорить желаю.
Хейл, рыцарь коронованный,
Мы сладкий потревожили твой сон.
Сомнений нет, на подвиги способный,
Их ты обязан совершать,
Своим оружьем слабых защищая,
Поскольку рыцарем являешься Артура.
Как раз сейчас я в неприятном положении.
Один Король, противный, похотливый
Любви моей пытается добиться
На горе мне, а Сквайр мой
Защитник недостаточно надёжный.
Но ты, Сэр Принц, конечно, несомненно
Уладишь дело и с могучим Королём,
Как сам Артур за честь девиц вступался,
Девичество моё ты сможешь уберечь,
Как честь короны на своём щите,
Как честь самой высокой Королевы».
Балин сказал: «Теперь я не достоин этого.
Не Принц я – рыцарь опозоренный.
Мой герб ты разглядела, я же
Средь леса дикого сам дик, подобно волку,
Хотя и не волчицей был рождён.
Мой брат меня намного лучше,
Вот он-то настоящий лорд.
В то время как наш славный Ланселот
Прославил имя Гвиневеры,
Всё у меня идёт наоборот.
Мне не на пользу моя сила».
Она в ответ пронзительно смеются.
Тогда вздыхает тяжело Балин:
«Я недостаточно учтив с тобой,
И потому ты надо мной смеёшься?
Тогда не место мне с тобою рядом».
Теперь она вздыхает, сожалея:
«Пардон, учтивый рыцарь, мы, девицы,
Смеёмся очень часто без причины,
И так же без причины плачем.
Я понимаю, ты сказал неправду.
Твой сладкий сон был мною потревожен,
Не склонен ты к общению со мной.
Но своему оружию ты верен,
Будь добр ко мне, уладь мои дела.
Припомни Карлеон и лето прошлое.
Тогда ещё ни в чём я не нуждалась.
Ах, Карлеон на Аске – славный замок.
Да, правда, мы там были. Был там лорд,
Тот самый, о котором вспоминал ты.
Прекрасный рыцарь, чтимый всеми
За непорочность. Что ещё сказать?
Красив, учтив, и волосы темны, как ночь.
Приятен голос, руки белы.
А голова, ну просто золотая.
Да, Королю надёжный он помощник,
Готов погибнуть за него иль вместе с ним,
Бесстрашный рыцарь, миру свет несущий,
Он чист, правдив, и слабых защищает.
А ты? Уныл, сердит и молчалив.
Святые девы просят за меня с Небес,
Услышь их и ступай за мной.
Ни слова про позор. На тему эту
Поговоришь ты после, сам с собой».
Она спокойна и уверена в себе, а он
Беседку тёмную припомнил в Камелоте,
И рассуждает мрачно сам с собой
На тему: что такое правда?
Её улыбка светится как солнце:
«Мой сладкий лорд, здесь, посредине леса
Его ты звуки слышишь хорошо.
Ты знаешь сам: имеют стены уши,
Но нужен и язык, который,
О неприятностях готов предупредить.
А мы о них ведём речь деликатно,
Так, как при встрече с добрым Королём.
Не будь глупцом, внимательно послушай:
В отличье от тебя я лучше вижу
Причинно-следственные связи;
Падение моральное возможно
Стремительней падения орла
У Ланселота с Королевой».
Она умолкла, спохватившись, зубы сжала,
Но поздно. Он крик пронзительный издал,
Сорвал свой с ветви щит, на землю бросил.
С проклятьем топчет он корону каблуком.
На крик его пронзительней и громче
Откликнулись лесные птицы.
Но криками злой рок не отвратишь.
Балан тем временем в засаде находился.
(Пока что поиск вёл он безуспешно).
Услышав эти крики, мыслит он:
«То вопли дьявола лесного.
Сейчас его я успокою».
Крадётся тихо, ищет встречи.
«Ах, вот как! Ты брата-рыцаря убил,
И, ненавидя Орден наш и Королеву,
Ещё и топчешь славный его щит.
Закончен поиск приключенья моего.
Ты дьявол или человек,
Но головы своей не сбережёшь».
Он нападает яростно, стремительно.
И тут же Сэр Балин, не говоря ни слова,
У Сквайра щит забрал, сел на коня.
Услышал лес зловещий звон металла.
Копьё, каким Король Пеллам владеет
От крови безгреховной покраснело,
А здесь кровопролитье не безгрешное.
Копьём в обход щита Балин
Пробил кольчугу у Балана,
Но конь влечёт его вперёд.
Он тоже рану получил смертельную.
Ей Сквайр говорит: «Глупцы!
Не в пользу им общенье с Королевой.
Другой бы бредом счёл носить её корону
И тем ярить противников своих.
Вот ваш Сэр-Птенчик, строго по пословице,
Которую сложили в Карлеоне,
Он, оперившись лишь наполовину,
Свою любовь стремится доказать
Той, за которой следует повсюду.
И лошадью учился управлять,
И благородные манеры изучил
Сэр-Чик специально ради этого».
Она воскликнула: «Смотри, ах, как досадно!
Когда бодаются безмозглые быки,
Готовые за тёлку умереть,
Мне жаль цветов, которые потопчут».
А Сквайр отозвался деликатно:
«Благословляю их, погибших за любовь.
Для вас, я, Вивиен, объект насмешек,
Какие достаются и собаке,
Но умереть за вас вполне готов».
Она воскликнула: «Сэр-Мальчик мой, живи!
Живой пёс лучше не живого льва.
Поехали, мне вредно смерть смотреть.
Оставим их волкам». И лошадь развернула.
Пока их лошади в лесной прохладе мчали,
Балин очнулся первым, понял всё.
Он, слабый как младенец в колыбели,
Со стонами пополз к тому, кого сразил,
И возле умирающего брата
Возлёг он, умирающий и сам.
Тот приоткрыл с трудом глаза,
И тоже понял всё, и дикий вопль его
Сменился тут же детским плачем.
Сознание теряя, он,
Целуя брата, говорит ему:
«Балин, Балин, готов я был погибнуть,
Спасая жизнь твою, но вместо этого
Смерть причинил тебе. Ты почему
Сменил свой щит на этот, без короны?»
С трудом и сбивчиво Балин
Всё рассказал ему, и снова стонет.
«Балин, провёл я день в Пеллама холле.
Подшучивал там Гарлон надо мной,
Но я не обращал внимания на это.
Он мне сказал: «Разрушат Мир лгуны.
Ты тоже жертвой станешь лжи и злобы!»
Ещё мне добрый рыцарь рассказал:
«Вдвойне распутная девица
Явилась пред вратами замка,
И с Гарлоном иметь желает встречу,
Хотя за ней Король Пеллам
Ухаживал со всей возможной страстью».
Её саму я видел хорошо.
Сейчас она с тобой стояла рядом.
Ещё сказал он: «Там, среди лесов
Общается она с нечистой силой.
Испорчена она, и губы её лгут,
Да так, что даже не понять,
Где - правда, а где ложь о Королеве».
Балин ответил: «Брат, какое горе!
Моё безумие – пожизненный мой рок.
Был мрачен день, а вот и ночь приходит,
И вижу я тебя в последний раз.
Последний раз желаю доброй ночи,
А утро доброе встречать не суждено.
Мой рок был мрачен здесь, ждёт мрак меня и там.
Теперь тебя не огорчу ничем.
Желаю, добрый брат мой, доброй ночи».
Балин ответил тихо: «Доброй ночи.
Мой добрый брат, пусть утро добрым будет там.
Мы вместе родились, и вместе умираем.
Таков наш общий рок». Окончив речь умолк.
Уснули оба, взявшись за руки.
У Мэлори Балин и Балан названы лучшими рыцарями из всех в свои дни. Однажды они оказали Королю Артуру важную услугу. Дело было так. Король Северного Уэльса (у Мэлори – Риенс) победил одиннадцать королей, отрезал им бороды и пришил на свою мантию. Не хватало двенадцатой бороды – бороды Артура, которую он тоже пожелал заполучить. Но Балин и Балан пленили этого не в меру пассионарного короля и отвели к Артуру. Артур его простил и сделал своим вассалом. Но так по основной версии. По другой – Балин и Балан, предвидя такое решение Артура, утопили любителя чужих бород в море. На всякий случай...
Гибель братьев, столь трагичная, сколь и нелепая, это как бы точка отсчёта начала конца Королевства Артура. Увы, такова жизнь. Как бы и какие бы не шли созидательные процессы, вслед им всегда крадётся нечто разрушительное.