Порой как много в жизни значит
Удача или неудача.
Конечно, выслушав такой
Рассказ о знаменитой той
Охоте, все повеселели.
Охота – важное занятье,
Его что может быть приятней,
И всё, что связано там с ней,
Охотой славной на зверей.
Вожди тот час повспоминали
Как сами на зверей ходили,
Охоту все они любили,
Но в то же время понимали:
Сейчас они не на охоте,
И не весёлый здесь пикник,
Здесь враг охотится на них.
Сказал им Нестор: «Что вы ждёте
Попав в такое положение,
От продолжения сражения?
Признаться надо, что сейчас
Враги одолевают нас.
Оставим-ка воспоминания,
Моё такое пожелание:
Нам надо бы со всем старанием
Сейчас разведку провести,
Что бы понять, как нам вести
С врагом и далее сражение.
Какие ваши будут мнения?
Враг не ушёл обратно в Трою,
Встал станом где-то близко в поле.
В столь ситуации критической
Не вижу я оптимистический
Для войска нашего прогноз,
Но вижу множество угроз.
Сейчас мы в скверном положении.
Какие будут предложения?».
Тут Диомед ему сказал:
«Сейчас я многое бы дал
Чтоб замыслы врага узнать,
Победу как он одержать
Над нами хочет, и вождям
Я это знанье передам,
Чтобы они своё решенье
На предстоящее сраженье
Сейчас бы приняли с умом,
Не так как раньше, а потом
И я прославился б в сраженье».
Нестор: «Что ж раз такое твоё мнение,
Иди тогда в разведку сам.
Всё что узнаешь, скажешь нам.
Но всё ж, каким бы не был воин,
Нам надо правило усвоить,
Что на войне – один не воин,
Хм, за исключением Ахилла.
Война ведь дело коллективное.
Ты для того, что бы активнее
Разведку эту провести
С собой героя пригласи,
Кто наилучший наш разведчик?
Диомед: «Разумные какие речи
О ком здесь можно повести,
Кого в друзья мне обрести?
Конечно это Одиссей,
Известный хитростью своей,
Известный ловкостью своей,
Ну и, конечно же, лукавством,
Удачливостью и коварством.
Другого плута для разведки
Ты в целом свете встретишь редко,
А может быть и никогда».
Нестор: « Всё верно, ты бери тогда
Себе в напарники его.
Тебе довольно одного?».
Диомед: «Его, конечно, мне довольно,
Но получилось так невольно
За вал мы вышли не в сражение,
Не в полном мы вооружении.
Пусть кто поделится сейчас
Оружием своим для нас.
Оставил верное копьё
За валом я сейчас своё.
Остался только меч при мне,
А Одиссей – он не в броне,
И шлема нет на нём сейчас.
Быть может кто-нибудь из вас
Подарит Одиссею свой,
Чтоб голову берёг герой?».
Понятен всем такой призыв.
Разведчиков вооружив,
Всё что могли для них собрали,
Оружие своё отдали,
Героев укомплектовали
Всем лучшем у кого что было.
Ведь им ответственность нести
На неизведанном пути
За всё, что ждёт всех впереди.
А Морион отдал свой шлем,
Сказал: «Ты, Одиссей, так иль иначе
Жди от него сейчас удачи
При разрешении проблем.
Напомню: дед твой Автолик –
Хотя как жулик был велик –
Но этот шлем добыл себе
Вообще-то в честной он борьбе.
И никогда он не был жаден.
Поскольку не был шлем украден,
Его он другу подарил,
А тот ещё передарил –
Таков геройский наш обычай,
С друзьями делимся добычей –
И через много-много дней
Вот этот шлем достался мне.
На нём, как видишь, есть рога
Для устрашения врага,
Внутри обделан мягкой кожей,
В нём голова болеть не может».
Был благодарен Одиссей,
Конечно, за подарок сей.
Конечно, дедушки наследство
Сейчас с врагом здесь по соседству
Весьма приятно обрести,
На неизведанном пути
Его на голове нести.
Но всё же шлемные рога
Когда-нибудь и от врага
Не смогут голову сберечь,
Когда уж не однажды речь
Велася меж его друзьями:
Ты самый мудрый Одиссей!
Ты самый хитрый Одиссей!
Ты самый ловкий Одиссей!
Мы поручаем не напрасно
Тебе всё самое опасное!
Но сколько ж головой своей
В течение столь многих дней
Вот так вот можно рисковать,
Судьбы ударам подставлять
Её, пусть даже в лучшем шлеме?
К тому же, шлемные рога
Намёк не только на врага.
Вдруг вспомнилась ему жена,
Она осталася одна…
Но отказаться мог он разве?
Конечно же, он был согласен,
Решенье принял, потому
Вдвоём ушли в ночную тьму.
Да, Одиссей и Диомед –
Пожалуй, лучше пары нет
Для проведения разведки,
Но как случается не редко
Сама судьба им помогла
Свершить геройские дела.
А в это самое же время
Троянцев мужественных племя
Вело ночную жизнь свою,
Надеясь в завтрашнем бою
На окончательный успех.
Но это мненье не у всех,
У воинов возобладало.
Сомнения были, и не мало.
Вновь говорит Полидамас,
Как говорил уже не раз.
- Друг Гектор, хватит ли у нас
Сил для решительной победы?
Терпели многие мы беды,
А вдруг добавятся ещё?
Пойми, не мене горячо
За Трою я переживаю,
Но наперёд никто не знает
Что завтра нам Судьба сулит,
И кто в сраженье будет бит:
Иль враг, иль мы, друг милый мой.
Нам за стеною крепостной
Не лучше ль будет ли укрыться,
С врагом в открытую не биться.
Надеюсь я, что мыслю верно,
Ведь вражья сила не безмерна,
Терпенье их не вечно тоже.
Вот так я думаю, что всё же
Не лучше ли, друг милый мой,
Сидеть за крепостной стеной,
Чтоб тяжких избежать потерь,
Какие мы несём теперь,
И ждать, когда настанет час,
Когда враги оставят нас
И уберутся восвояси?
- Звучит неплохо, мой приятель, –
Ответил Гектор – мысль твоя.
Вот что тебе отвечу я.
Умён ты, лучший мой приятель,
Но всё же, ты не прорицатель,
Тебе пусть будет не в укор.
Да, кстати, вспомним давний спор,
Как разошлись тогда во мнениях,
Богов толкуя откровения
Гелен с Касандрой. До сих пор
Я помню этот разговор.
Припомни друг, так иль иначе,
Их мнения неоднозначны.
Менять решения Судьбы
Порой способны всё же мы,
Она зависима от нас,
Вот так-то друг Полидамас.
Так что нам делать, мой приятель,
Какая главная задача
Сейчас решаема у нас?
Один лишь способ знаем мы
Покончить с ужасом войны:
Врагов суровых уничтожить,
Не славу чтоб себе умножить,
Суди хоть эдак, иль хоть так,
К тому же самому и враг
Стремиться: иль нас уничтожить,
Или пленить. Нет, мы не можем
За стенами сидеть и ждать,
Пока чужие корабли
Уйдут и скроются вдали.
Они ж придут сюда опять,
И снова станут нападать
Потом с гораздо большей силой.
Я мыслю так, приятель милый:
Что лишь решительной победой
Мы отвратим другие беды,
Чтоб убедившись в нашей силе
Враги другие не приплыли
К родным до боли берегам.
Судьба такая вышла нам:
Иль победить, или исчезнуть.
Иначе мыслить бесполезно.
Полидомас ему ответил:
- Пожалуй, соглашусь я с этим:
Быстрее кончится война,
Поменьше жертв возьмёт она.
Прекрасно это знаем мы:
Свои законы у войны.
Тот, кто отправится в Аид,
Другие жизни сохранит,
Себя подставив сгоряча
В сраженье под удар меча.
Но и врагам всё это ясно.
Чтоб жертвы были не напрасны,
Разведку надо нам послать,
Чтоб слабые места узнать
Нам в обороне у врага,
Чтоб бить его наверняка.
А, может, смогут и подслушать
Разведчика какого уши,
О чём у греков их вожди
Беседуют сейчас в ночи.
У них вожди, приятель мой,
Не спят сейчас, как мы с тобой.
Но как сейчас найти согласного
На дело это, столь опасное?
Но сомневался он напрасно.
Они по лагерю прошли
И быстро воина нашли,
Который выразил согласие,
А прозывался он Долон.
Не то чтоб воин лучший он,
Не то чтоб очень он крутой,
Вот только бега быстротой
Он всем троянцам был известен.
Долон сказал: – Согласен, если
Сейчас одно моё условие
Готовы вы без пустословия
Исполнить, с радостью тогда
Пойду в разведку в стан врага.
Готовы выслушать меня
И, верность слову сохраня,
Исполнить то, что я скажу,
О чём сейчас я попрошу?
Я вижу, вы на всё согласны,
Скажу я кратко, просто, ясно.
Бой утром предстоит крутой.
Победен если будет бой,
И я останусь в нём живой,
То, вопреки войны обычаю,
Хочу добычу необычную.
Хочу волшебных тех коней,
Которых в мире нет сильней,
Которых получил Пелей
На свадьбе той тогда своей
От Посейдона. Тех коней
Потом он сыну подарил.
Владелец их теперь Ахилл.
Кто б ни явил такую прыть,
Сумея тех коней отбить,
Пусть вопреки войны обычаю
Моею станет та добыча.
Согласен Гектор? Давай клятву,
Которую не взять обратно.
Я долго ждать не собираюсь.
- - - - - - - - - -
О том, что Гектор, запинаясь,
Перед Долоном клятвы дал,
О том Гомер нам рассказал.
Но, к сожаленью, не сказал,
Что думал Гектор: «Вот нахал!
Потребовать добычи той
Так это просто ой-ой-ой…
- - - - - - - - - -
Да, положенье было странное,
Но всё же, клятва не обманная.
Конечно, Гектор был смущён,
Быть может, даже возмущён,
Но всё же, произнёс он клятву,
Которую не взять обратно.
Увы, не Гектора вина,
Что не исполнилась она.
Долон в разведку собирается,
Поспешно он вооружается,
Да и ещё поверх доспеха
Одел на спину кверху мехом
Он волчью шкуру. Маскировку
Себе устроил очень ловко.
(Чтоб суть раскрыть его натуры,
Вполне годится волчья шкура!)
Я помню, в школьные года
По математике тогда
Задачу трудную давали,
Она забудется едва ли.
Вот как-то так, туда-сюда
Навстречу вышли поезда,
Навстречу собственной судьбе:
Из пункта «А» до пункта «Б»,
Из пункта «Б» до пункта «А»,
А где столкнуться поезда?
Нет-нет! Конечно, не столкнутся,
Благополучно разойдутся.
Но в те далёкие года
Там не ходили поезда.
Да, здесь сейчас в конкретном случае
Не кончится благополучно
Такая встреча среди ночи.
Отметить надо, между прочим:
Два грека слышали в пути,
Что цапля им во след кричит.
Но разве цапли по ночам
Способны так во сне кричать?
Возможно, просто переводчик,
Весьма учёный, между прочим,
Неверно слово перевёл
И в заблуждение нас ввёл?
Возможно, так сова кричала.
Её Афина им послала,
Чтоб напророчить им удачу,
Возможно так, а не иначе?
- - - - - - - - - -
Да, тут уж нечему дивиться:
Сова – Афины это птица.
По этой самой ж причине,
Саму премудрую Афину
Из уважения глубокого
Прозвали Девой Совоокую.
- - - - - - - - - -
Да, вышло так на самом деле:
Они Долона углядели,
И затаились. Он же их
Во тьме не углядел двоих.
Вот двое ждут, пока он мимо
Не пробежит. Необходимо
Ему отрезать путь к своим,
Тогда и разобраться с ним.
Когда он мимо пробежал,
Вслед Диомед ему кричал:
«Эй, ты, а ну остановись,
Остановись и обернись,
Или прервётся твоя жизнь!»
Долон в ответ ускорил бег,
Испуган очень человек.
Метает Диомед копьё,
Оружье грозное своё.
И крикнул грозно: «Стой! Убью,
Не пожалею жизнь твою!».
Над головой копьё свистело,
Остановить оно сумело
Долона, и сдаётся он,
Смертельным страхом одолён.
Да, против двух таких героев
Бессилен был разведчик Трои.
А далее идёт допрос.
Готов он на любой вопрос
Ответить, выдать все секреты,
И жизнь сберечь в обмен на это:
«Пообещай, меня ты всё ж
В живых оставишь, не убьёшь».
Чтоб нужный получить ответ,
Ему поклялся Диомед,
Хотя поморщился брезгливо.
Дрожащий, жалкий и трусливый
Противен был ему предатель,
Но просто в силу обстоятельств:
«Чтоб Трои выведать секреты,
Жизнь сохраню в обмен на это».
Что знал, всё рассказал Долон,
А главное поведал он:
«Союзников явилась рать.
Чтоб Трое помощь оказать
Привёл фракийцев вождь их Рес,
Расположились рядом здесь.
Ему совет был от богов,
Насколько знаю я, таков:
Он если Трою защитит,
Бессмертье сможет обрести.
Отдельно лагерем стоят
Фракийцы и беспечно спят.
Спит Рес, а кони у него –
Лишь у Ахилла одного
Получше парочка коней,
Жаль, не достались они мне…
И колесница золотая
У Реса есть, я точно знаю.
Ну вот, всё то, что сам я знал,
Тебе правдиво рассказал.
Так отпусти теперь меня
Ты, верность клятве сохраня».
Но тут вмешался Одиссей,
Известный мудростью своей:
«Ты не учёл, чудак сейчас –
Перед тобою двое нас.
Тебе поклялся Диомед.
Он клятву дал, а я вот нет.
Ошибся ты со страха, сдуру
Сейчас твою подпорчу шкуру!».
Дальнейшее, надеюсь, ясно?
Не буду тратить слов напрасно.
Не может быть двух разных мнений:
Кто из корыстных побуждений
Берётся за дела опасные,
С таким «героем» нам всё ясно:
Пусть ловок и хитёр, но всё же
Надёжен быть никак не может
И сразу в неудачи час
Без колебаний всех предаст.
Надёжны лишь борцы идейные,
Иное не уместно мнение!
Долон всю правду рассказал,
Он «добросовестно» предал
Свою страну и свой народ.
Поспешно двинулись вперёд
И Одиссей, и Диомед,
Сомнений, страха нет как нет.
Важней всего герою честь!
(Конечно, если она есть.)
Но всё-таки признать должны мы:
Понятье это «растяжимое».
Фракицы ночью крепко спали
И о беде не помышляли.
Пожалуй, это тема вечная,
Что поведение беспечное
Недопустимо на войне,
А по ночам, так и вдвойне.
А вот коням сейчас не спится,
Ведь в золотую колесницу
Они стоят запряжены,
Что очень странно, но, увы,
Так в «Илиаде» говорится.
Разведчики заходят смело
Во вражий лагерь. Дальше сделать
Чего и как решить им надо.
Такая ценная награда
Как золотая колесница
Во сне не всяком уж приснится,
Но надо и другое дело
Средь ночи совершить умело,
Раз выпал подходящий случай.
Спит Рес, фракийцев вождь могучий.
Он, если завтра вступит в бой,
Не мало воинов такой
Могучий доблестный герой
Отправит в сумрачный Аид.
Убить его, пока он спит!
А диспут о вопросах чести
Здесь совершенно не уместен:
Что можно делать, что не можно,
Честь верно понята иль ложно?
О правоте и о вине
Свои понятья на войне!
Осталось лишь распределиться,
Кто чем займётся, что и как,
Кто колесницей, кто убийством,
Покуда не проснулся враг?
Пусть хитроумный Одиссей,
Известный ловкостью своей
Сейчас займётся колесницей,
А Диомед (пусть не сердится
Душа могучего фракийца,
Когда отправится в Аид,
Сам виноват – беспечно спит!)
Меч прихватил с собой не зря,
Мечом, короче говоря,
Убил могучего вождя,
А так же тех, кто рядом спали,
Свою погибель прозевали.
А что же делал Одиссей?
Он вынужден распрячь коней.
У необычной колесницы
Колёс устроены так спицы:
Колёса на ходу звенели,
Как будто песню они пели,
И понял Одиссей, что он
Не сможет совершить угон.
Что ж, Диомед и Одиссей
Верхом уселись на коней.
Разведчиков давно уж ждут,
И разговор про них ведут:
Успешно дело или нет?
Уже приблизился рассвет,
И ночи мало остаётся…
Вдруг конский топот раздаётся.
Все напряглись. Что? Вражья рать
Решилась ночью нападать?
Всех тут же Нестор успокоил:
«Вы слышите? Коней лишь двое.
Вы видите – вон Диомед,
И Одиссей. Вождей совет
Возможно скоро завершить
Осталось, только расспросить
Разведчиков, и вывод сделать
Как дальше действовать умело».
Остаток ночи, весьма краткий,
Вздремнуть и сон увидеть сладкий
Вожди сумели, а потом
Им ратным заняться трудом
Весьма серьёзным предстоит.
Кто будет ранен, кто убит,
Что зря заранее гадать?
Готовить к битве надо рать!
Сейчас, чтоб в битве победить,
Готовиться к ней надо тщательно,
Весьма серьёзно, обстоятельно.
Верховный вождь, вооружаясь,
С врагом на битву собираясь,
Надел чудесный свой доспех.
Такой доспех есть не у всех.
Не только с виду он чудесен,
Происхожденьем интересен.
Тут надо сделать отступление,
И дать такое пояснение.
Когда готовились к походу,
Вождям всех родственных народов,
Какие были там в те годы,
И греками себя считали
Всем приглашения послали.
Хоть ненавязчиво звучали
Те приглашения в поход,
Но взгляд внимательный найдёт –
Звучали очень убедительно.
(Как «добровольно-принудительно?»).
Правитель Кипра получил
Такое тоже приглашение.
И сразу он вооружил
Суда, согласно соглашению,
Какое тут же подписал.
Вождям перечить он не стал,
Которые тогда на Трою
Войною шли, но что такое?
Случилась страшная беда:
Как только тронулись суда
В путь от родных им берегов,
Как видно, волею богов
Они тонули сразу в море.
Ах, ах, какое горе!
С богами разве будешь спорить?
Людей спасти лишь удалось.
Да, воевать им не пришлось.
Сказать по правде, в этом случае
Была потеря даже к лучшему.
Понять причину очень просто:
Кипр – Афродиты это остров.
Когда она – Пенорождённая
(Ой, совершенно обнажённая)
Явившись из морской пучины
В сопровождении дельфинов
На берег наступив ногой
Сказала мило: «Остров мой»,
Тогда все местные правители
Её признали покровительство.
А что война? Она в войне
Ведь на троянской стороне.
И потому, что ей Парис
Вручил желанный самый приз,
И в силу прочих обстоятельств.
Так значит очень даже кстати
Случилось в море это горе?
Тогда правитель Кипра всё же,
Хоть воевать он сам не может,
Но подписал он соглашение,
Такое мудрое решение
Вождю всех греков в утешение
Он принял: подарил доспех,
Такой, какой есть не у всех.
(Того доспеха описание
Прочтите в «Илиаде» сами.)
Проснулось войско и в порядок
Всех в боевой построить надо.
В ворота колесницы вышли,
И Агамемнон так помыслил:
«На всякий случай их, сперва,
Построить надо бы вдоль рва.
Потом пехоту, в центре сам,
На устрашение врагам
Я встану с очень грозным видом.
А дальше?... Дальше будет видно.
Ахилла нету? Ну и пусть!
Я без него сам обойдусь».
Троянцы тоже просыпались,
И к битве все вооружались.
Осталось лишь построить строй,
И боевой внушить настрой.
Как раз вот этим Гектор занят
Перед решительною бранью.
(А что ж, про Реса и Долона
Пока не знает ничего он?)
Зевс в отдалении сидел,
На оба войска он глядел.
Готов троянцам помогать,
Чтоб свою клятву исполнять,
А остальным всем небожителям
Явить приходится почтительность
Приказу грозного владыки
И удалиться. Рати с криками,
Переходящими в рычание,
Сраженье грозное начали.
В нём Агамемнон отличился.
Сейчас всех лучше греков бился,
И похвалы вполне достоин.
Всегда он, как обычный воин
Вступать в сраженье не страшился,
Хотя, конечно, он чудак:
Порою примет, вне сомнения,
Не идеальное решение.
Да, сочетаются вот так
Такие свойства в человеке.
Отважно наступают греки.
Троянцев многих вождь верховный
В Аид отправил. Безусловно,
Он славу заслужил себе.
Но надо ж так шутить Судьбе!
Вот перед ним на колеснице,
Которая на встречу мчится,
Стоят Пизандр и Гиполох.
(Прочтеньем неких прежних строк
Могу сейчас я предложить
Вам свою память освежить.
На девять лет назад вернуться,
К войны истоку прикоснуться,
И вновь вернуться к колеснице,
Которая по полю мчится.
Она украшена богато.
На ней сейчас стоят два брата,
Отец которых – Антимах.
Короче, дело было так:
Парисом он подкуплен был,
Что бы в совете предложил:
«Если верна суждений нить,
Послов нам следует убить!».
Верховный помнит это вождь –
Родного брата Менелая
Он предложил «пустить под нож»!
То, что он знает – это знают,
Те, кто стоят на колеснице,
Которая по полю мчится.
- Стоять! – им крикнул Агамемнон –
Сейчас убью вас непременно!
- - - - - - - - - -
Ах, Антимах ты, Антимах.
Зачем же ты продался так.
Ах, если бы тогда ты знал,
Судьбу какую выбирал
Для сыновей своих родных,
Для деток миленьких своих.
- - - - - - - - - -
Ну и, конечно, же убил.
У братьев не хватило сил
Ни оказать сопротивление,
Ни вымолить себе прощение
За то, что совершил отец.
В кровавой бойне, наконец
Троянцы дрогнули, и вот
Всё вышло-то наоборот:
Да, бой вот этот мог действительно
Последним боем стать, решительным.
Но вот уже у самых стен,
Чуть не разбитые совсем
Троянцы бегство прекратили –
Спасибо Гектора усильям,
Остановил своих он воинов,
И вновь они в ряды построены.
А что же Зевс? Да, видит он
Как сильно Гектор возбуждён,
И Агамемнон, кстати тоже.
Но допустить сейчас не может
Владыка неба, чтоб герои
В бою сошлись – вот эти двое.
Послал он вестницу Ириду,
Не будет Гектору в обиду
Сказать такое его мнение,
Такое дать распоряжение:
Пока с ним в схватку не вступать,
Немного надо подождать;
Пусть Агамемнон в битву рвётся,
Но непременно он нарвётся,
Упрямство проявив своё,
Сейчас на чьё-нибудь копьё.
Вот и погонишь ты тогда
Противных греков к их судам.
Ирида – вестница толковая,
Пересказала слово в слово
Слова небесного вождя:
Что можно, а чего нельзя:
Немного прояви терпения,
Пусть греков вождь с остервенением,
В бою себе стяжая славу,
Разит налево и на право,
Отменную являя прыть…
Судьба опять пошла шутить!
Ещё двух братьев встретил он:
Ифидомас и с ним Коон.
Вот их бы надо пощадить,
Умерить ярость, сбавить прыть.
То Антенора сыновья,
Уже писал об этом я:
Противник Антенор войны.
Но не могли его сыны
На поле брани не явиться,
Пока другие будут биться.
И вот теперь они мертвы.
Но ранил и вождя Коон,
Копьём владел отлично он.
Он руку остриём пробил.
Верховный вождь лишился сил.
Пришлось ему на колеснице
В свой лагерь спешно удалиться.