Кроме событий всяких прочих
И очень важных, и не очень,
Глава седьмая речь ведёт
Про греческий простой народ
Средь горных круч, среди долин
Стоит Сияющий Олимп,
А над Олимпом тем чертоги
Свои расположили боги.
Представьте: в этот вот момент
Мы видим Зевса кабинет,
Что выше всех других палат.
Гермеса утренний доклад.
Из всех вопросов – самый важный
О том, достаточно ль отважно,
Решительно, упорно, смело
Герои принялись за дело,
Готовясь кровь троянцев лить,
Чтоб за Елену отомстить?
Два небожителя глядят,
На землю обратив свой взгляд,
С высот на все дела земные.
Сколь их хватает кругозора,
Перед всевидящим их взором
Приготовленья боевые,
Героев мужественных лица,
Бронёй одевших грудь и плечи.
Повсюду в греческих столицах
Слышны торжественные речи,
С концов всей греческой земли
Спешат полки и корабли
На сбор всегреческий – в Авлиду.
Поправив на груди Эгиду,
Кивнул Зевс важно головой.
Приятен мне настрой такой.
Надежду давнюю лелею,
Что старый спор наш с Прометеем
Решится так, как сказал я
Возьмёт верх правота моя.
В вопросе том, как ни старался,
Наш Промыслитель заблуждался.
Гермес: Я всё подробно рассказал
И всё подробно показал,
Картины всех страстей военных,
Герои жаждут несомненно
Военных подвигов и славы,
Да, таковы героев нравы.
Зевс: Но это герои, а как там народ?
Гермес: Народ?
Зевс: Народ.
Гермес: Какой народ?
Зевс: Простой народ.
Гермес: Ах, да, народ…
Зевс:Ну, да, народ.
Гермес: Ах, вечно всё наоборот,
Как речь заходит про народ.
Чтоб легче было понимать
Народа странные манеры,
Я предложу понаблюдать
Вон тех двоих нам для примера.
Вновь небожители глядят,
На землю обратив свой взгляд.
…Обычный греков городок,
Его неважно нам названье.
Рассвет, и с моря ветерок
Ведёт с жарою состязанье,
Хотя прекрасно знает –
Его он проиграет,
Отступит он перед жарой
И утвердится зной дневной.
Пока его не вышел срок,
Резвится свежий ветерок.
Вот залетел он в один двор,
Где меж собою разговор,
В тени усевшись под навесом
(И зримы Зевсом и Гермесом)
Ведут сейчас двое мужчин,
Два гончара – отец и сын
(А рядышком стоит кувшин)
Отец: В такую сильную жару
Вино пить надо поутру.
Такая уж сейчас пора,
Собачая стоит жара
И духота, что даже ночью
Нам легче дышится не очень.
А утром с моря ветерок
Хотя бы на короткий срок
Подует, даст нам облегченье.
Моих мыслей верно теченье?
Сын:Ты прав, отец, всегда в жару
Вино пить надо поутру,
А не в дневной палящий зной,
Согласен с мыслью я такой.
Отец: Послушай, сын, ведь нет причин
Нам не достать ещё кувшин?
Сын: Конечно, никаких причин,
С тобой всегда согласен сын.
Отец: Тогда давай-ка поищи
Скорей от погреба ключи.
Что, нет ключей? Да где ж они?
Иль женщинами спрятаны?
Уже который раз подряд
Они жестоко так шалят,
Припрятали от нас вино.
Но мы-то выпьем всё равно,
Вино себе всегда найдём,
Мы у соседа в долг возьмём.
Всегда он выручит нас, но
Совсем невкусное вино
Даёт он почему-то в долг.
Иль он в вине не знает толк?
Но это нам не всё ль равно,
Лишь бы пьянило нас вино.
Сын: Конечно же, нам всё равно,
Сейчас я принесу вино.
Но тут вмешались в разговор
По поводу вина,
Из дома, выйдя к ним во двор
Сестра, мать и жена.
Мать: Что вижу я? С утра опять
Вино ты принялся лакать.
Хотя бы сам один ты пил,
Ещё и сына ты споил,
Родного внука моего,
Как ты посмел споить его?
Сестра: Ты посмотри на брата, мать,
Опять собрался он бежать,
Взять у соседа в долг вина.
Жена: Я сколько говорить должна:
Сосед-то сам вина не пьёт,
То в долг даёт, то продаёт.
Конечно, рад он вас споить,
Чтоб всех заказчиков отбить.
Отец: Глупые женщины! Разве мы пьём?
Мы Дионису хвалу воздаём!
В жару освежит он,
Согреет нас в стужу,
Веселье подарит,
Поможет к тому же…
Мать: Поможет валяться в вонючей луже!
Мой муж – твой отец, вот так же вот пил,
В обнимку с кувшином в Аид угодил.
Жена: Ты посмотри-ка, мой муж, на соседа-
С утра и до вечера он без обеда
Работает, трудиться, словно вол,
Давно в мастерстве он тебя превзошёл.
Ты видишь, насколько сосед наш богат,
Моложе тебя и ещё не женат.
Отец: Ах, вот же, как ты повернула беседу,
Не слишком ли часто ты хвалишь соседа,
Всё хвалишь и хвалишь. С чего это вдруг?
Жена: Соседа хвалю я вовсе не вдруг,
Имеет он больший гончарный круг,
Умён и здоров, и в работе проворен.
Ты вечно бываешь с похмелия болен.
Отец:Как ты сказала? Постой-ка, а, вдруг,
Там больше не только гончарный круг?
Какие ещё приведёшь ты сравнения?
Не выводи ты меня из терпения!
Жена: Что за намёки? Что за угрозы?…
А дальше пошло не стихами, а прозой.
А дальше пошло небольшое сражение,
Мужчины терпели в нём поражение,
Однако мужчины не растерялись,
На крышу навеса проворно забрались
И тут поневоле направили взор
Они на соседа примерного двор.
И видят: сосед неизвестно зачем
Примеривал новенький медный шлем,
А в землю у ног его почему-то
Копьё и новенький меч воткнуты.
Отец: Послушай, сосед, что-то я не пойму –
Ты, что ли, собрался идти на войну?
Сосед: Конечно, собрался. Сам видишь, сосед,
Иду на войну. Почему бы и нет?
Признаюсь честно тебе, между нами,
Всю жизнь, как и ты, я возился с горшками,
Работе отдал я последние силы,
А много ль богатства мне привалило?
Я нынче прослышал: собрались герои
Громить черезмерно богатую Трою,
А на войне, как велит нам обычай,
Глядишь – разживусь кой-какою добычей,
Добуду и денег себе, и рабов.
Отец: Послушай, сосед, у Войны нрав суров.
Я слышал – могучи герои у Трои,
Куда работяге тягаться с героем.
Возможно, сосед, в самом первом бою
Напрасно ты голову сложишь свою,
Сидел бы ты дома. Так было бы лучше.
Сосед: Надеюсь я на удачу, на случай.
Коль Зевс захочет удачу нам дать,
И слабый у сильного сможет отнять
Добычу и жизнь. Вот так-то, ребята.
Отец (оборачиваясь к женщинам):
Эй, вы, пережитки матриархата!
Мне надоели ваши упрёки,
Несправедливы они и жестоки.
Всю жизнь я работал, всю жизнь надрывался,
Всю жизнь перед вами я пресмыкался,
А где благодарность, а где уваженье?
Одни лишь упрёки, одно униженье!
Я не могу так больше жить.
Сам Зевс не смог бы угодить
На все ваши капризы, вкусы.
Да вы не женщины – эмпусы!*
То существо весьма несуразное
Греки себе представляли по разному.
Но есть и вариант такой:
Эмпуса – демон с женским телом
И с лошадиной головой.
Что, пожалели мне вина?
Так знай же, мать, так знай жена:
За отношение такое
Я покидаю вас. Под Трою,
Куда идёт героев рать,
Я удаляюсь воевать!
Мать: Ха-ха! Не выпил он вина
И опостылела жена.
Копьём пусть в первом же бою
Исколют задницу твою!
Жена: Ха-ха! Ты посмотри-ка, мать,
Мой муж собрался воевать.
Да ты же не храбрее зайца,
Пусть там тебе отрубят яйца!
Сестра (дочь гончара):
Послушай, мать, они ему
И в самом деле, ни к чему?
Отец: Мне спорить с вами надоело,
Ну, всё. Беруся я за дело.
А ну-ка, цыц, и марш в гинекий…
Содержит этот термин некий
Знакомый смысл? Что такого,
Здесь речь о женской половине дома.
Мой сын, единственный, родной,
Идёшь ли на войну со мной?
Сын: Конечно, я иду с тобой,
Отец, единственный, родной.
Иного и не может быть,
Иначе – с кем вино мне пить?
А на войне с тобой вдвоём
Вдвойне добычи мы возьмём!
Два небожителя глядят,
На землю устремив свой взгляд.
Зевс: Хм, странно как себя ведёт
Всегда простой этот народ.
Гермес: Такое поведенье мне
Понятно тоже не вполне.
Куда приятней наблюдать
Героев благородных рать.
А между тем два гончара
Идти всё ж на войну решились
И кое как вооружились.
И вот уже пришла пора
С землёй родимою проститься,
И вот они явились в порт.
Уж на корабль пора садиться.
По трапу поднялись на борт,
Вид боевой стремясь иметь,
Пыхтя под тяжестью оружья,
Потея и дыша натужно –
Таскать им не привычно медь.
Оборотившися назад,
Последний раз бросают взгляд
На берега родной земли,
На лица тех, кто корабли
Пришёл в путь дальний проводить.
Ну, надо ж так Судьбе шутить!
На берегу стоит сосед,
При нём оружья вовсе нет.
Сосед их горестно вздыхал,
Вслед кораблям рукой махал.
Отец: Эй, сосед, ты на войну идёшь, аль нет?
Сосед: Да, на войну сбирался я,
Вы это знаете, друзья.
Но, к сожаленью, высший долг
Повелевает всё же мне:
Место моё не на войне.
Отец: Послушай, не возьму я в толк,
Твои слова про высший долг?
Сосед: Пока вы в боевом пылу
Добыть стараетесь добычу,
Как вам велит войны обычай,
Терпя лишения и беды,
Я должен буду здесь, в тылу,
Ковать для вас вашу победу,
Точнее же – лепить горшки.
Во времена любой войны
В большом количестве нужны
Наши гончарные горшки.
Уж больно-то они хрупки,
Чуть что – и сразу черепки…
Да, кстати, о твоей семье,
О дочке, матери, жене
Я позабочуся вполне.
Ты можешь воевать спокойно,
А если что – умри достойно,
И память вечная в награду…
Раздалась в этот миг команда,
За вёсла взялися гребцы,
Их воду вспенили концы,
Корабль в море начал плыть,
Его уже не воротить.
И вновь Авалида. Вновь рассвет.
На берегу вождей совет
О том, как им под Трою плыть,
Чтоб этот город разорить.
Но оказался не так прост
И даже труден тот вопрос.
Агамемнон: Друзья! Мы все давали клятву,
Которую не взять обратно.
Смертельно оскорблён мой брат,
Дороги нет у нас назад.
Друзья Мои! В конце концов
Плевать нам будут все в лицо,
И нам, и всем потомкам нашим.
Горька позора будет чаша,
Коль за бесчестие такое
Нам не заплатит кровью Троя!
Крики с мест: Уж лучше пасть в бою жестоком,
Чем допустить позор потомкам!
Святую совершим мы месть,
Важней всего герою честь!
Агамемнон:Благочестивый старец Нестор,
Надеюсь я, тебе известна
Дорога морем до Троады?
Когда к Колхидской ты земле
С Ясоном плыл на корабле,
Вы проплывали и Троаду.
Нестор: Увы, мой друг. Учесть тут надо,
Хоть плавал я на Арго, но
Всё это было так давно.
Да, мимо Трои я проплыл,
Но, к сожалению, забыл
Морскую к Трое я дорогу,
Ведь лет промчалось очень много.
Агамемнон: Какие же за те года
К Троаде плавали суда,
Какие плавали герои?
Нестор: Из греков – только Менелай,
Чтоб посетить тот самый край,
Какой когда-то его дед
Покинул после многих бед.
Менелай: Но я к Троянской той земле
Не на своём плыл корабле.
Агамемнон: Но было то не так давно.
Менелай: Но я в дороге пил вино,
А так как всю дорогу пил,
То всю дорогу позабыл.
Крики с мест: Но сколько надо было пить,
Чтоб всю дорогу позабыть!
Нестор: Не надо ссориться друзья,
Вот что хочу сказать вам я.
Ну, что ж тут делать, раз забыл
Дорогу, по которой плыл.
Он пил вино, а для мужчины
Нет уважительней причины,
И это всем давно известно.
Все вожди разом:
О, как ты мудр, наш старец Нестор!
Агамемнон: Но как же всё-таки найти
Морские к Трое нам пути?
Но тут взял слово Менесфей,
Известный сладостью речей.
Менесфей: Друзья, у нас вопросов много.
Мы как-нибудь найдём дорогу.
Отложим это на потом –
Каким нам плыть морским путём.
Я предлагаю обсудить
И согласительно решить,
И конструктивно, и тактично,
Этично, и демократично,
Поскольку средь военной братии
Всегда должна быть демократия,
А демократия, друзья,
Как это понимаю я…
Короче, целый час прошёл,
Как наконец он перешёл
К тому, о чём хотел сказать
(Вожди уж начали дремать),
… Как всё же с Троей поступить,
Как доберёмся мы в Троаду.
Я думаю, сначала надо
Послать нам к ним парламентёров
Для дружеских переговоров.
Пусть отдадут они Елену,
А Менелай простит измену.
А заодно они ему
Вернут дворцовую казну,
Тогда, мол, вовсе без войны
Назад домой вернёмся мы.
Крики с мест: Нет, нет, нам этого не надо!
Зачем тогда нам плыть в Троаду,
Затратя столько средств и сил?
Да как же так: приплыл – уплыл?
Менесфей: Не так вы поняли, друзья,
Не то в виду имею я.
Скорей всего, без разговоров
Убьют они парламентёров,
Или потребуют от нас,
Что б мы немедля, сей же час,
Вернули им бы Гесиону.
Крики с мест: Да как вернуть её нам им,
Пусть даже если захотим,
Когда сбежала Гесиона
Давным-давно от Теламона.
А если вдруг без разговоров
Убьют они парламентёров,
Тогда будь сам парламентёр,
Начни сам этот разговор.
Менесфей: Друзья мои, зачем спешим?
Мы всё на месте там решим,
Кого послать парламентёром,
Не в этом суть друзья. Коль скоро
Весьма нелёгкие дела
Судьба подсунуть нам смогла,
Нельзя нам забывать о том,
Как пред истории судом
Мы будем выглядеть. Итак,
Я предлагаю сделать так:
Сказать: «Мы честно, без притворства
Явились в роли миротворцев…»
Крики с мест: Тащить туда всю эту рать
Затем, чтоб к миру призывать?!
Менесфей: Друзья, прошу вас не сердиться.
Как только в том мы убедимся,
Что бесполезны уговоры,
Тогда без лишних разговоров
На приступ поведём мы рать.
Агамемнон: Хм… , что-то трудно мне понять:
Мы будем в роли миротворцев
С притворством или без притворства?
Ведь что касается Елены,
Как ни гнусна её измена…
Нестор: Но никогда её без боя
Нам не отдаст обратно Троя.
Оберегая честь свою,
Готовы пасть они в бою.
Агамемнон: Хм…, с притворством, без притворства?
А, впрочем, хватит миротворства.
Перед походом нашим славным
Вопрос должны решить мы главный.
Сейчас веду я речь о том,
Кому верховным быть вождём.
Конечно, средь военной братии
Всегда должна быть демократия,
Однако всё же без вождя
В сражении никак нельзя.
Крики с мест: Тебе, тебе и быть вождём,
Да, да, конечно, непременно,
Златообильные Микены –
Ты их являешься царём –
Всех больше войска нам прислали
И больше всех нам денег дали.
Агамемнон:Благодарю за честь , друзья,
Что ж, выбор сделан. Буду я
Своею собственной рукой
Вести вас на смертельный бой.
Ни в чём не буду я лукавить,
Я буду вами честно править,
Хоть может иногда и строго.
Но как же нам найти дорогу
Пришло кому- нибудь на ум?
Тут вдруг раздался некий шум,
Нарушен ход был заседанья,
И пред почтеннейшим собраньем
Два стража-воина предстали –
Мальчишку за руки держали.
Сурово воины сказали:
- Вот мы лазутчика поймали!
Какой-то он не той породы,
Он не из нашего народа.
Мальчишка тот едва не плачет.
Агамемнон: Что это значит?
А, ну-ка, сопли подотри
И откровенно говори,
Как звать тебя?
- Кериф.
- Кериф?!
Крики с мест: Эноны сын? Вот это да!
Какой эмпус тебя сюда
Занёс? А, ну-ка, повтори,
Как звать тебя?
Кериф: Кериф. Эноны сын я, а Парис-
Родной отец мой.
Агамемнон: Вот сюрприз!
Поверить даже невозможно.
Теперь ты будешь наш заложник!
А, ну-ка, сопли подотри
И откровенно говори,
Кто подослал тебя сюда.
Соврёшь – так ждёт тебя беда.
Учти, с тобой я не шучу,
Соврёшь – так голову скручу.
Мальчишка сопли вытирал,
Слегка дрожал и отвечал.
- Меня послала моя мать,
Чтоб вам дорогу показать
Прямёхонько на Трою.
Агамемнон: О, что я слышу, что такое?
С чего бы вдруг твоя- то мать
Решила Трою предавать?
Кериф: Да просто очень хочет мать
За то Париса наказать,
Что совершил измену
И замуж взял Елену.
Агамемнон (задумчиво):
Однако, баб порода
Подлеет год от года.
Крики с мест: Но нам-то дело-то какое?
Покажет он дорогу к Трое!
Нестор: Друзья, постойте. К сожаленью,
Есть у меня ещё сомненья.
Не слишком просто всё решилось,
Само собою разрешилось?
Менесфей: Пускай Кериф проводит нас,
А если что, то наш Калхас
Его поправит на пути,
Поможет верный путь найти,
Предотвратит коварство,
И хитрость, и лукавство.
Он, прозорливостью владея,
Нашёл дорогу к Одиссею
И подсказал нам, где Ахилл
От нас надёжно спрятан был.
Калхас: Но я всего лишь прорицатель,
Не навигатор-астроном.
К тому же я не надзиратель,
Вы забываете о том…
Но громок голосов был гул,
Калхаса голос в нём тонул.
- Смелей! Скорей! Ведём в бой рать,
Отбросим всякие сомненья!
Менесфей: Друзья, давай голосовать!
В ответ вверх лес взметнулся рук,
Оружия раздался стук
И было принято решенье.
Два гончара, сын и отец,
Приплыв в Авлиду, наконец,
Покинув корабельный борт,
Вдвоём идут в Авлиды порт,
Чтоб выяснить, как дальше быть,
Как им на службу поступить.
Героев множество вокруг,
Что ни герой – его фигура –
Гора стальной мускулатуры.
Отец: Гляжу я, сын, на мощь их рук,
Невольно думаю: а, вдруг,
Троянцы тоже столь могучи,
Пошлёт ли Зевс счастливый случай?
Сын: Конечно, отец, признать надо честно,
Пока что ещё никому не известно
Сильнее чья окажется рать,
Вдруг Зевс не захочет удачу нам дать?
Отец: А вдруг у троянцев такие ручищи…
Сын: А, может быть, даже ещё и почище,
Отец: И столь же их грозен будет их взгляд.
А плечи, как у э…э…
Сын: Как у бегемота зад!
Не лучше ли нам вернуться назад?
Отец: Конечно, ужасная будет война,
Но дома-то ждут и мать, и жена,
Они же нас могут совсем заклевать,
Коль, струсивши, мы не пойдём воевать.
Тогда уже точно родная жена
Не даст ни за что мне ни капли вина.
Послушай, мой сын, в сраженье любое
Всегда впереди шагают герои.
Особо бояться нам нету причины.
Сын: Попрячемся мы за геройские спины!
Весьма увлечённые тем разговором,
Надежды лелея, вперёд шагом скорым,
В толпе гончары продвигались. И вот
Упёрлись вдруг в чей-то огромный живот.
То афинянин Менесфей,
Известный сладостью речей,
По виду – славный он герой,
Стоит герой – гора горой.
И очень просто та гора
Прихлопнуть может гончара.
Но афинянин не таков.
Заметив робость гончаров,
Лишь сладость ласковых речей
На них обрушил Менесфей.
- Ну, что, друзья, вы в самом деле
Передо мной так оробели?
Скажу вам сразу наперёд:
Люблю, люблю простой народ.
Народ мне друг, народ мне брат,
Ведь я известный демократ.
Но чтобы больше во сто крат
Народ мне стал и друг, и брат,
Я с этой целью взял себе,
Своей покорствуя судьбе
Ни мало и ни много
Высокий титул демагога.
Ну, то есть стал вождём народа –
Уж такова моя природа.
Народ мне друг, народ мне брат,
Я демагог и демократ.
Иначе жить бы я не смог,
Я демократ и демагог.
Сын отцу шёпотом: Зачем твердит он многократно
Про демагога-демократа?
Отец (тоже шёпотом): Высокий смысл его речей
Не для моих тугих ушей.
Сын: Пока сейчас его я слушал,
Мне захотелось уже кушать.
Отец:А мне – пописать. Ну, так что ж,
Ведь от него не удерёшь.
И много раз ещё подряд
Сказал им этот демократ:
- Народ мне друг!
Народ мне брат!